на головную страницу

Аня в стране чудес

Lewis Carroll "Alice's Adventures in Wonderland"
Льюис Кэрролл "Приключения Алисы в стране чудес"

Некоторые НАБОКОВские ПЕРЕВОДЫ


Перевод Владимира Набокова

"Эта сказка известна маленьким читателям во всем мире. Ее автор - знаменитый английский писатель Льюис Кэрролл. Рассказ об Алисе перевел на русский язык Владимир Набоков и Алиса стала Аней, зажила новой жизнью." - К читателю издания: "Советский композитор". Москва, 1991

Содержание:


Глава 6. ПОРОСЕНОК И ПЕРЕЦ




   Некоторое время она глядела на домик молча. Вдруг  из  леса
выбежал пышный лакей  (она  приняла  его  за  лакея  благодаря
ливрее: иначе, судя по его лицу, она назвала бы его рыбой) - и
громко постучал костяшками рук о дверь.  Отпер  другой  лакей,
тоже в пышной ливрее,  раскоряченный,  лупоглазый,  необычайно
похожий на лягушку. И у обоих волосы были мелко завиты и густо
напудрены.
   Ане было очень любопытно узнать, что будет дальше, и,  стоя
за ближним стволом, она внимательно прислушивалась.
   Лакей-Рыба  начал  с  того,  что   вытащил   из-под   мышки
запечатанный конверт величиной с него самого и,  протянув  его
лакею,   открывшему   дверь,   торжественно   произнес:   "Для
Герцогини.  Приглашение  от  Королевы  на  игру   в   крокет".
Лакей-Лягушка таким же торжественным  тоном  повторил,  слегка
изменив порядок слов: "От Королевы. Приглашение для  Герцогини
на игру в крокет".
   Затем они оба низко поклонились и спутались завитками.
   Аню это так рассмешило, что  она  опять  скрылась  в  чащу,
боясь, что они услышат ее хохот, и когда она снова  выглянула,
то уже Лакея-Рыбы не было, а  другой  сидел  на  пороге,  тупо
глядя в небо.
   Аня подошла к двери и робко постучала.
   - Стучать ни к чему, - сказал лакей, не  глядя  на  нее,  -
ибо, во-первых, я на той же стороне от  двери,  как  и  вы,  а
во-вторых, в доме такая возня,  что  никто  вашего  стука  все
равно не услышит.
   И    действительно:    внутри    был    шум    необычайный:
безостановочный рев и чиханье,  а  порою  оглушительный  треск
разбиваемой посуды.
   - Скажите мне, пожалуйста, - проговорила Аня, - как же  мне
туда войти?
   - Был бы какой-нибудь прок от  вашего  стука,  -  продолжал
лакей, не отвечая ей, - когда бы дверь была между нами. Если б
вы, например, постучали бы изнутри,  то  я  мог  бы  вас,  так
сказать, выпустить. - При этом он, не отрываясь, глядел вверх,
что показалось Ане чрезвычайно неучтивым. "Но, быть может,  он
не может иначе", - подумала она. - Ведь глаза у него  на  лбу.
Но, по крайней мере, он мог бы ответить на вопрос".
   - Как же я войду? - повторила она громко.
   - Я буду здесь сидеть, - заметил лакей,  -  до  завтрашнего
дня.
   Тут дверь дома на  миг  распахнулась,  и  большая  тарелка,
вылетев оттуда, пронеслась  дугой  над  самой  головой  лакея,
легко коснувшись кончика его  носа,  и  разбилась  о  соседний
ствол.
   - И, пожалуй, до послезавтра, - продолжал лакей  совершенно
таким же голосом, как будто ничего и не произошло.
   - Как я войду? - настаивала Аня.
   - Удастся ли вообще вам  войти?  -  сказал  лакей.  -  Вот,
знаете, главный вопрос.
   Он был прав. Но Ане было  неприятно  это  возражение.  "Это
просто ужас, - пробормотала она, - как все эти существа  любят
рассуждать. С ними с ума можно сойти!"
   Лакей воспользовался ее молчаньем,  повторив  прежнее  свое
замечание с некоторым дополненьем.
   - Я буду здесь сидеть, - сказал он, -  по  целым  дням,  по
целым дням... без конца...
   - А что же мне-то делать? - спросила Аня.
   - Все, что хотите, - ответил лакей и стал посвистывать.
   - Ну его, все равно ничего не добьюсь, - воскликнула Аня  в
отчаянии. - Он полный дурак! - и она отворила дверь и вошла  в
дом.
   Очутилась она в просторной кухне, сплошь отуманенной  едким
дымом. Герцогиня сидела посредине на  стуле  о  трех  ногах  и
нянчила младенца; кухарка нагибалась над очагом, мешая  суп  в
огромном котле.
   "Однако  сколько  в  этом  супе  перца!"  -  подумала  Аня,
расчихавшись.
   Да и весь воздух был заражен. Герцогиня  и  та  почихивала;
ребенок же чихал и орал попеременно, не переставая ни на  одно
мгновение. Единственные два  существа  на  кухне,  которые  не
чихали, были кухарка и большой кот, который сидел  у  плиты  и
широко ухмылялся.
   - Будьте добры мне объяснить, - сказала Аня робко, так  как
не знала, учтиво ли с ее стороны заговорить первой.  -  Почему
это ваш кот ухмыляется так?
   - Это -  Масляничный  Кот,  -  отвечала  Герцогиня,  -  вот
почему. Хрюшка!
   Последнее слово было произнесено так  внезапно  и  яростно,
что Аня так и подскочила: но она сейчас  же  поняла,  что  оно
обращено не к ней,  а  к  младенцу,  и,  набравшись  смелости,
заговорила опять.
   - Я не знала, что такие коты постоянно ухмыляются. Впрочем,
я вообще не знала, что коты могут это делать.
   - Не всегда коту масленица, - ответила Герцогиня.  -  Моему
же коту - всегда. Вот он и ухмыляется.
   - Я этого никогда не знала, - вежливо сказала Аня. Ей  было
приятно, что завязался умный разговор.
   - Ты очень мало что знаешь, -  отрезала  Герцогиня.  -  Это
ясно.
   Ане не понравился тон этого замечания, и она подумала,  что
хорошо бы перевести разговор на что-нибудь  другое.  Пока  она
старалась найти тему, кухарка сняла с огня  котел  с  супом  и
тотчас же принялась швырять в Герцогиню и в ребенка  все,  что
попадалось ей под руку: кочерга и утюг полетели первыми, потом
градом  посыпались  блюдца,  тарелки,  миски.   Герцогиня   не
обращала на них никакого вниманья, даже когда они  попадали  в
нее, ребенок же орал беспрестанно, так что  все  равно  нельзя
было знать, когда ему больно - когда нет.
   - Ах, ради Бога, будьте осторожны! - вскрикнула Аня, прыгая
на месте  от  нестерпимого  страха.  -  Ах,  вот  отлетел  его
бесценный нос! - взвизгнула она, когда большая тарелка чуть не
задела младенца.
   - Если б никто не совался в чужие дела, -  сказала  хриплым
басом Герцогиня, - земля вертелась бы куда скорее.
   - Что  не  было   бы   преимуществом,   -   заметила   Аня,
воспользовавшись  случаем,  чтобы  показать  свое  знанье.   -
Подумайте только, как укоротился бы день.  Земля,  видите  ли,
берет двадцать четыре часа...
   - В таком случае,  -  рявкнула  Герцогиня,  -  отрубить  ей
голову!
   Аня с тревогой поглядела на кухарку, не собирается  ли  она
исполнить это приказанье, но кухарка ушла с головой в суп и не
слушала.
   Аня решилась продолжать.
   - Двадцать четыре часа, кажется, или двенадцать? Я...
   - Увольте, -  сказала  Герцогиня.  -  Я  никогда  не  могла
выносить вычисленья! - И она  стала  качать  своего  младенца,
выкрикивая при этом нечто вроде колыбельной песни и хорошенько
встряхивая его после каждого стиха.

          Вой, младенец мой прекрасный,
              А чихнешь - побью!
          Ты нарочно - это ясно...
              Баюшки-баю.

                    Х о р
          (при участии кухарки и ребенка):
              Ау! Ау! Ау! Ау!

          То ты синий, то ты красный,
              Бью и снова бью!
          Перец любишь ты ужасно.
              Баюшки-баю.

                    Х о р:
              Ау! Ау! Ау! Ау! Ау! Ау!

   - Эй вы там, можете понянчить его, если хотите,  -  сказала
Герцогиня, обращаясь к Ане, и, как мяч, кинула ей ребенка. - Я
же должна пойти одеться, чтобы отправиться играть в  крокет  с
Королевой. - И она поспешно вышла. Кухарка швырнула  ей  вслед
кастрюлю, но промахнулась на волос.
   Аня  схватила  ребенка  с  некоторым   трудом:   это   было
несуразное  маленькое  существо,  у  которого  ручки  и  ножки
торчали во все стороны ("как у  морской  звезды",  -  подумала
Аня). Оно, бедное, напряженно сопело  и,  словно  куколка,  то
скрючивалось, то выпрямлялось, так что держать его было  почти
невозможно.
   Наконец Аня нашла верный способ (то  есть  скрутила  его  в
узел и крепко ухватилась за его правое ушко и левую ножку,  не
давая ему таким образом раскрутиться) и вышла с ним на  свежий
воздух.
   "Не унеси я его, они бы там, конечно, его убили, - подумала
Аня. - Было бы преступленье его оставить".
   Последние слова она произнесла громко  и  ребенок  в  ответ
хрюкнул (он уже перестал чихать к тому времени). "Не хрюкай, -
сказала Аня. - Вежливые люди выражаются иначе".
   Но младенец хрюкнул опять, и Аня с  тревогой  взглянула  на
него. Странное было  личико:  вздернутый  нос,  вроде  свиного
рыльца, крохотные гляделки, вовсе непохожие на детские  глаза.
Ане все это очень не понравилось. "Но, может быть,  он  просто
всхлипывает", - подумала она и  посмотрела,  нет  ли  слез  на
ресницах. Но не было ни ресниц, ни слез.
   - Если ты собираешься, мой милый, обратиться в поросенка, -
твердо сказала Аня, - то я с  тобой  никакого  дела  иметь  не
хочу. Смотри ты у меня!  -  Бедное  маленькое  существо  снова
всхлипнуло (или хрюкнуло - разобрать было невозможно),  и  Аня
некоторое время несла его молча.
   Аня начинала уже недоумевать -  что  же  она  с  ним  будет
делать дома, как вдруг  он  хрюкнул  так  громко,  что  она  с
некоторым испугом поглядела ему в лицо. На этот  раз  сомненья
не оставалось: это был  самый  настоящий  поросенок,  так  что
глупо было с ним возиться. Аня опустила  поросенка  наземь,  и
тот, теряя чепчик на бегу, спокойно затрусил  прочь  и  вскоре
скрылся в чаще, что очень обрадовало ее.
   - Он в будущем был бы ужасно уродлив как ребенок, - сказала
она про себя, - но свинья, пожалуй, вышла бы из него красивая.
- И она стала размышлять о других ей знакомых  детях,  которые
годились бы в поросят. - Если б только знать, как изменить их,
- подумала она и вдруг, встрепенувшись, заметила, что на  суку
ближнего дерева сидит Масляничный Кот.
   Он  только  ухмыльнулся,  увидя  Аню.  Вид   у   него   был
добродушный, хотя когти были длиннейшие, а по количеству зубов
он не уступал крокодилу. Поэтому Аня почувствовала, что  нужно
относиться к нему с уважением.
   - Масляничный Котик, -  робко  заговорила  она,  не  совсем
уверенная, понравится ли ему это обращение. Однако  он  только
шире осклабился. "Пока что  он  доволен",  -  подумала  Аня  и
продолжала: - Котик, не можете ли  вы  мне  сказать,  как  мне
выйти отсюда?
   - Это зависит, куда вам нужно идти, - сказал Кот.
   - Мне-то в общем все равно, куда, - начала Аня.
   - Тогда вам все равно, какую дорогу  взять,  -  перебил  ее
Кот.
   - Только бы прийти  куда-нибудь,  -  добавила  Аня  в  виде
объяснения.
   - Прийти-то вы придете, - сказал Кот, -  если  будете  идти
достаточно долго.
   Аня  почувствовала,  что   отрицать   этого   нельзя.   Она
попробовала  задать  другой  вопрос:  "Какого  рода  люди  тут
живут?"
   - Вон там, - сказал Кот,  помахав  правой  лапой,  -  живет
Шляпник, а вон там (он  помахал  левой),  -  живет  Мартовский
Заяц. Навести-ка их: оба они сумасшедшие.
   - Но я вовсе не хочу общаться с  сумасшедшими,  -  заметила
Аня.
   - Ничего уж не поделаешь, - возразил Кот. -  Мы  все  здесь
сумасшедшие. Я безумен. Вы безумны.
   - Откуда вы знаете, что я безумная? - спросила Аня.
   - Должны быть. Иначе вы сюда не пришли бы.
   Аня не нашла это доказательством. Однако она продолжала:
   - А как вы знаете, что вы сами сумасшедший?
   - Начать с того, - ответил Кот, - что собака, например,  не
сумасшедшая. Вы с этим согласны?
   - Пожалуй, - сказала Аня.
   - Ну так вот,  -  продолжал  Кот,  -  собака  рычит,  когда
сердита, и виляет хвостом, когда довольна. Я  же  рычу,  когда
доволен, и виляю  хвостом,  когда  сержусь.  Заключенье:  я  -
сумасшедший.
   - Я называю это мурлыканьем, а не рычаньем,  -  проговорила
Аня.
   - Называйте, чем хотите, - сказал  Кот.  -  Играете  ли  вы
сегодня в крокет с Королевой?
   - Я очень бы этого хотела, - ответила Аня, - но меня еще не
приглашали.
   - Вы меня там увидите, - промолвил Кот - и исчез.
   Это не очень удивило Аню: она уже привыкла к чудесам.  Пока
она глядела на то место, где только что сидел  Кот,  он  вдруг
появился опять.
   - Кстати, что случилось с младенцем? - спросил он.
   - Он превратился в поросенка,  -  ответила  Аня  совершенно
спокойно, словно Кот вернулся естественным образом.
   - Я так и думал, - ответил Кот и снова испарился.
   Аня  подождала  немного,  думая,  что,  может,   он   опять
появится, а затем пошла  по  тому  направлению,  где,  по  его
словам, жил Мартовский Заяц.
   - Шляпников я и раньше видала, - думала она.  -  Мартовский
Заяц куда будет занятнее и к тому же, так как мы теперь в мае,
он не будет буйно помешанный, по крайней мере, не  так  буйно,
как в марте. - Тут она взглянула вверх и опять  увидела  Кота,
сидящего на ветке дерева.
   - Вы как сказали - поросенок или опенок? - спросил Кот.
   - Я сказала - поросенок, - ответила Аня. -  И  я  очень  бы
просила вас не исчезать и не появляться так внезапно: у меня в
глазах рябит.
   - Ладно, - промолвил  Кот  и  на  этот  раз  стал  исчезать
постепенно, начиная с кончика хвоста и кончая улыбкой, которая
еще  осталась  некоторое  время,  после  того  как   остальное
испарилось.
   "Однако! - подумала Аня. -  Мне  часто  приходилось  видеть
кота без улыбки, но улыбка без  кота  -  никогда.  Это  просто
поразительно".
   Вскоре она пришла к дому Мартовского Зайца. Не  могло  быть
сомнения, что это был именно его дом; трубы были в виде  ушей,
а крыша была крыта шерстью. Дом был  так  велик,  что  она  не
решилась подойти, раньше чем не  откусила  кусочек  от  левого
ломтика гриба. И даже тогда она робела: а  вдруг  он  все-таки
буйствует!  "Пожалуй,  лучше  было  бы,  если  бы  я  посетила
Шляпника!"
© Copyright HTML Gatchina3000, 2004.

на головную страницу сайта